Революционные выступления в 1905 году

Расстрел мирного шествия рабочих 9 января 1905 года в Петербурге положил начало первой русской революции. В этот день, вошедший в историю под названием Кровавого воскресенья, рабочие получили наглядный урок. В. И. Ленин отмечал: «…революционное воспитание пролетариата за один день шагнуло вперед так, как оно не могло бы шагнуть в месяцы и годы серой, будничной, забитой жизни»1. Волной стачек, забастовок, демонстраций были охвачены все крупные рабочие центры. Выступление русских рабочих подняло на борьбу и трудящихся национальных окраин России.

27 января на промыслах нефтяной фирмы «Ахвердов и К°» вспыхнула забастовка, на следующий день она охватила остальные промыслы. На промыслах, городских предприятиях, железной дороге в забастовке принимало участие около 10 тысяч человек.

На собраниях и митингах были выработаны требования из 18 пунктов и предъявлены предпринимателям. Они сводились к следующему: установить 8-часовой рабочий день, повысить заработную плату на 25 процентов, предоставить бесплатно или оплачивать квартиры рабочим, организовать для детей бесплатное обучение, увольнять и штрафовать рабочих только с согласия их представителей, выдавать полное содержание во время болезни, уплатить за время забастовки и не наказывать за участие в ней и т. д.

Во главе бастующих рабочих стояла Грозненская социал-демократическая организация, которая имела свои ячейки на заводах, фабриках, промыслах и на железной дороге и получала постоянную помощь и указания из Центральной России и Кавказа. Так, во время январско-февральской забастовки в Грозный приехало шесть большевиков из Баку для оказания помощи на месте.

Чтобы сломить забастовщиков, на промыслы и в город власти совместно с предпринимателями вызвали войска и казачьи сотни. Угрозы жестокой расправы и обещания рассмотреть требования заставили с 4 по 7 февраля приступить к работе железнодорожников и промышленных рабочих. Забастовка в целом •кончилась неудачей. Требования не были удовлетворены.

Но, несмотря на поражение, январско-февральская забастовка в Грозном показала, что при условии сплочения и согласованности рабочие смогут добиться многого. Благодаря всеобщему характеру забастовки ее участники избежали репрессий и продемонстрировали свою солидарность с пролетариатом всей страны.

Начавшаяся в стране революция и события в Грозном не могли не оказать влияния на чечено-ингушские крестьянские массы. 24 февраля Терская областная администрация предписывала начальникам округов и атаманам отделов: «Ввиду происходящих беспорядков в Баку, забастовок в Грозном и на нефтяных промыслах, могущих иметь опьяняющее действие на воображения туземного населения… усилить надзор по всем населенным пунктам за настроением населения и обо всем достойном внимания немедленно доносить».

Крестьяне 27 селений и 33 хуторов Веденского округа, отказавшиеся еще в конце 1904 года платить налоги и подчиняться назначаемым властями старшинам, считались «мятежными».

Пришли в движение и ингуши. Атаман Сунженского отдела генерал Суровецкий ввиду «серьезности положения» просит к имеющимся в отделе 2725 винтовкам доставить еще 5 тысяч винтовок и 1 миллион боевых патронов для вооружения казачьего населения и для успешного проведения разоружения горских аулов.

В связи с резким подъемом революционного движения на Кавказе в феврале 1905 года царское правительство восстановило наместничество, упраздненное еще в 1882 году. Наместнику были даны неограниченные права. Он имел в своем распоряжении большой управленческий аппарат, полицию, многотысячную армию. Так, наместник граф Воронцов-Дашков, пытаясь усыпить народные массы широковещательными обещаниями, приступил к сколачиванию контрреволюционных сил, к созданию блока царизма, крупных помещиков и буржуазии, направленного против народа, против революции.

Большевики разъясняли народным массам, что наместник Кавказа призван «в миниатюре совершить то, что творится ныне самодержавием повсеместно в России. Подавлять, гнуть в бараний рог, прибегать к кровавым зверствам и насилиям, с одной стороны, и в то же время кричащими рекламами возвещать о предпринимаемых реформах».

В апреле 1905 года III съезд РСДРП в Лондоне выработал тактическую линию партии по коренным вопросам начавшейся в стране буржуазно-демократической революции: о вооруженном восстании, временном революционном правительстве, об отношении к крестьянству, либеральной буржуазии и др.

В это же время меньшевики созвали конференцию, на которой по тем же вопросам приняли враждебные делу революции решения. В работе «Две тактики социал-демократии в демократической революции» Ленин подверг резкой критике оппортунистическую линию меньшевиков.

Решения III съезда РСДРП имели большое практическое значение для партийных организаций, руководивших на местах борьбой народных масс.

В рядах Грозненской партийной организации весной и летом 1905 года работали профессионалы-революционеры И. Фиолетов, А. Фельдман, С. Бирюков, рабочие К. Нетребенко. К. Дьякоз, П. Беднов, Гордиенко, П. Луговкин, студенты Д. Раздорский, И. Авакимов и другие. Они проводили агитационно-пропагандистскую работу среди трудящихся масс: распространяли прокламации и листовки Бакинского, Кавказского. Терско-Дагестанского комитетов, Грозненской организации РСДРП, издания ЦК партии, большевистские газеты «Вперед». «Пролетарий» и др.

Международный праздник I Мая в 1905 году трудящиеся всей страны встречали массовыми политическими выступлениями, подъемом забастовочной борьбы. В промышленных центрах страны рабочие вышли на улицы с большевистскими лозунгами: «Долой самодержавие!», «Да здравствует республика!»

Грозненская социал-демократическая организация готовилась отметить 1 Мая демонстрацией в городе и маевкой на промыслах; промысловские и городские рабочие должны были обменяться делегациями. Но когда промысловики собрались на 15-м участке, из города на линейке приехали представители рабочих и сообщили, что пути на промыслы перекрыты казачьими кордонами. Город заполнен регулярными войсками. Рабочие были вынуждены разойтись. От имени городского пролетариага они вручили промысловикам Красное знамя. Выстроившись в колонны, демонстранты с пением направились на маевку. Очевидец вспоминает, что «человек 1,5—2 тысячи в продолжение 5 часов с жадностью ловили слова оратора о борьбе с самодержавием».

После маевки начались репрессии. Вечером 1 мая были арестованы железнодорожники К. Нетребенко и К. Дьяков за революционную пропаганду среди солдат Грозненского гарнизона 2 мая были арестованы И. Фиолетов, С. Бирюков, П. Луговкин с изъятием «целого склада нелегальной литературы» (более чем 800 экземпляров листовок, прокламаций, брошюр).

В полицейских донесениях отмечается, что на одном из изъятых во время обыска листков рукою П. Луговкина сделаны пометки «о назначенных свиданиях с чеченцами и солдатами».

Рабочие ответили новой волной забастовок и стачек. 18 мая забастовал полуторатысячный отряд рабочих промыслов «Ахвердов и К°», к которым вскоре присоединились и другие.

Нефтепромышленники совместно с администрацией приступили к восстановлению порядка. Репрессиями, массовыми увольнениями добились 28—31 мая прекращения забастовки. Причем ни одно из требований бастующих не было удовлетворено, а фирма «Ахвердов и К°» некоторым категориям рабочих даже снизила расценки, неугодных заводской администрации лиц уволили. Промысловскую партийную организацию разгромили 2.

Жизнь подтверждала правильность и своевременность решений III съезда РСДРП. Руководство же Терско-Дагестанского комитета РСДРП отказалось подчиниться решениям съезда и стало на путь оппортунизма. Позиция меньшевиков привела к размежеванию большевиков и меньшевиков внутри социал-демократических организаций Терека и Дагестана. Грозненская организация РСДРП в знак протеста против меньшевистского руководства Терско-Дагестанского комитета вышла из его состава, следуя призыву В. И. Ленина «порвать с меньшевиками как можно полнее, скорее, определеннее (открыто, публично)»3. В резолюции грозненской группы, принятой 17 июня по этому поводу, говорится: «Принимая во внимание, что Терско-Дагестанский комитет — организация отколовшейся части партии, грозненская группа, признавая III съезд партийным съездом, выходит из состава ТДК и желает работать или самостоятельно, или же под руководством партийной организации». Размежевание с меньшевиками свидетельствует об острой борьбе между меньшевиками и большевиками в социал- демократических организациях Северного Кавказа.

В июне—июле рабочие и служащие Владикавказской железной дороги, в том числе и станции Грозный, шли в авангарде революционной борьбы пролетариата Северного Кавказа. 16 февраля 1905 года Владикавказская железная дорога была объявлена на военном положении. Произвол администрации и полицейских властей усилился. Железнодорожники активно боролись. Во второй половине июня на ряде станций Владикавказской железной дороги прошли непродолжительные забастовки. 21—24 июня бастовали железнодорожники Грозного. Админи-страцией были обещаны уступки: увеличение зарплаты на 10- процентов, улучшение жилищно-бытовых условий и др. Однако обещания эти не были выполнены. Революционные социал-демократические организации Северного Кавказа подготовили на Владикавказской железной дороге всеобщую забастовку. 11 июля прекратила работу станция Минеральные Воды, к 15 июля бастовала уже вся дорога. Бастующие по всем станциям дороги предъявили администрации требования: ввести 8-часовой рабочий день, прекратить вычеты на нужды войны, отменить военное положение на дороге, установить ответственность администрации перед судом, предоставить свободу и неприкосновенность личности, собраний, жилищ, союзов, стачек, печати, созвать всенародное Учредительное собрание на основах всеобщего прямого и тайного голосования и др.

Июльская забастовка железнодорожников носила ярко выраженную политическую окраску. Ее организованность и упорный характер отмечали даже враги. В полицейских донесениях относительно хода забастовки в Грозном, где она началась 14 июля, говорилось, что настроение рабочих «в сравнении с двумя бывшими ранее забастовками в феврале и июле месяцах (1905 года.— Ред.) оказалось в значительной степени приподнятое, дерзкое и вызывающее».

Войска и железнодорожный батальон подавили забастовку. С конца июля забастовка пошла на убыль и 1 августа прекратилась повсеместно, потерпев поражение. Однако июльская забастовка сыграла большую роль в политическом воспитании рабочих. Они убедились в преимуществе всеобщей стачки перед разрозненными выступлениями. Июльская забастовка железнодорожников оказала революционизирующее влияние на- промышленный пролетариат и на крестьянские массы. Она явилась новым, более высоким этапом революционной борьбы пролетариата Северного Кавказа.

Весной и летом 1905 года в Чечено-Ингушетии активизируется крестьянское движение. Во многих селениях Веденского. Грозненского, Назрановского округов крестьяне изгоняли назначенных администрацией старшин, рисарей и заменяли их выборными лицами, захватывали частные, казачьи, казенные земли, лесные участки, отказывались платить налоги, выполнять повинности.

Наместник Кавказа вынужден был признать, что малоземелье «составляет одно из самых больных мест… вообще всех туземных селений Терской области». Однако, признавая факт земельного голода горского крестьянства, власти не собирались удовлетворять их нужды.

Народные массы с оружием в руках отстаивали свои права на землю.

Начальник Воздвиженского гарнизона доносил, что крестьяне готовятся напасть на военные склады. Он обращал внимание начальства на «серьезность положения» и просил прислать войска дополнительно. В слободу немедленно были направлены казаки.

В селении Сурхохи Назрановского округа весной 1905 года за самовольный захват усадебных и пахотных земель были преданы суду 18 человек. В 1905 году чишкинцы захватили казенную поляну под названием Керлан-Басо.

Полицейские власти доносили, что 6 июня 1905 года жители ингушского селения Долаково Назрановского округа со словами «не надо сельского правления и не надо церкви» закрыли и опечатали двери сельской канцелярии.

С подъемом революционного движения в стране в Чечено-Ингушетии активизируется и своеобразное движение, известное под именем абречества. Это движение в Чечено-Ингушетии в годы первой русской революции являлось одной из форм стихийного протеста народных масс против произвола царской администрации и эксплуатации казачьей и горской имущей верхушкой.

Царизм усиливал репрессии. Власти считали применение военной силы наиболее действенной мерой. Чеченские и ингушские аулы наводнялись войсками, казачьими сотнями, которые творили суд и расправу над крестьянскими массами. Под видом обысков грабили и арестовывали любого подозреваемого. Для этих целей в личное распоряжение атамана Сунженского отдела был выделен 3-й Кизлярско-Гребенской казачий полк, сотни которого размещались в аулах для экзекуции без «предварительного испрашивания разрешения».

12 мая в селении Ачалуки Назрановского округа была размещена сотня казаков. Через 5 дней, 17 мая, в селение Сагопши того же округа были направлены две сотни. Большой воинский отряд прибыл 20 июня в Веденский округ. В его задачу входила не только «поимка абреков», но и широкие репрессии против населения, которое отказывалось подчиняться властям. 4 августа воинский отряд в составе 116 солдат был направлен в селение Гельдыген Грозненского округа. А 13 сентября целый батальон в составе 305 солдат при 10 офицерах командирован для экзекуции в селения Долаково и Кантышево Назрановского округа.

Летом на Кавказе власти развернули широковещательную кампанию за введение повсеместно земских учреждений, рассчитанную на отвлечение народных масс от революции и заключение сделки с имущей верхушкой за спиной трудящихся.

Большевики выступили против земской кампании и за бойкот булыгинской Думы. Они призывали рабочих и трудовое крестьянство бороться за полную ликвидацию царизма и гнета капитала. Предостерегали против принятия реформ и преобразований, так как, пока существует царское самодержавие, никакие социальные реформы невозможны.

И конце июня в Грозный прибыл генерал Михайлов, чтобы объявить горцам о «преобразованиях, сделанных наместником в органах местного управления». Под напором крестьянского движения власти вынуждены были отказаться от назначения старшин и предоставить сельским обществам право выбора старшин и писарей, хотя и с обязательным утверждением их административными властями. Одновременно общий сельский сход заменялся выборными из числа «умных, честных и энер-гичных людей». Тем самым у сельского схода забирались даже прежние права. Они передавались кучке сельского кулачества и духовенства.

Таким образом, первые же «преобразования» подтвердили правильность выводов большевиков.

Между тем революция в стране продолжалась. Осенью 1905 года борьба трудящихся поднялась на новую, более высокую ступень. Московская сентябрьская стачка в октябре переросла во Всероссийскую политическую забастовку. Она проходила под большевистскими лозунгами: «Долой царское самодержавие!», «Да здравствует демократическая республика!» В октябрьские дни 1905 года Ленин писал: «Барометр показывает бурю!., все и вся сорвано уже с места гигантским вихрем солидарного пролетарского натиска. Революция идет вперед с поразительной быстротой… Перед нами захватывающие сцены одной из величайших гражданских войн, войн за свободу, которые когда-либо переживало человечество…» 4.

На Северном Кавказе во Всероссийской октябрьской стачке наиболее активное участие принимали рабочие и служащие Владикавказской железной дороги. 15 октября полицейские власти доносили в департамент полиции, что «на Владикавказской дороге по случаю забастовки прекратилось движение поездов». В Грозном вслед за железнодорожниками забастовали служащие почтово-телеграфной конторы. Движение на Владикавказской железной дороге возобновилось лишь 24—25 октября.

Революционный натиск трудящихся настолько парализовал действия властей, что вскоре стали открыто функционировать рабочие организации. Всероссийский железнодорожный союз, основанный в апреле 1905 года, Всероссийский почтово-телеграфный союз, созданный в октябре, Союз служащих Владикавказской железной дороги, организованный 13 октября 1905 года с центром в Ростове, и другие. Владикавказским союзом на станциях были открыты районные или организационные бюро, на которые возлагалась организация и руководство забастовками.

На станции Грозный было создано организационное бюро в составе председателя И. Соколова (слесарь-инструментальщик), секретаря С. Старжинского (помощник машиниста) и членов: П. Беднова (помощник машиниста), И. Пушкова (слесарь), И. Солонина (котельщик), М. Шандерова (надсмотрщик дорожного нефтеперегонного завода). Вопросы, касавшиеся забастовок и положения в стране, обсуждались на общих рабочих собраниях, которые большевики использовали для широкой ре-волюционной агитации. Приходило сюда и сельское население.

Для подавления революционных выступлений в сентябре— октябре было мобилизовано более 60 второочередных и третьеочередных сотен Донского, Кубанского и Терского казачьих войск. Этот призыв из запаса объяснялся «буйством» горцев, «происками» армян и евреев. 7 октября на станции Назрань, 8-го — в селении Тулатовском, 10-го — в Серноводске и Грозном эшелоны призванных из запаса казаков при бездействии местных полицейских и жандармских властей, поощрении черносотенцев грабили и убивали население близлежащих аулов.

Это были преднамеренно устроенные властями и монархистами погромы, которые имели целью предотвратить совместные выступления рабочих и горского крестьянства, направить революционную энергию масс в русло межнациональных столкновений.

Грозненские большевики призывали к братскому единению рабочих и крестьян без различия национальной принадлежности и вероисповедания. Они стремились направить национально-освободительную борьбу горского крестьянства по революционному пути. Это было исключительно трудной задачей при нехватке подготовленных партийных кадров, знающих быт и язык горского крестьянства. Тем не менее столкновения на национальной почве были предотвращены. А в дни декабрьской забастовки 1905 года и в последующий период на городских предприятиях и на нефтяных промыслах, где рядом с русскими рабочими трудилось много чеченцев, ингушей, дагестанцев, не только не было межнациональных столкновений, наоборот, во время забастовок, стачек, митингов выдвигались специальные требования об уравнении в правах рабочих-мусульман с русскими рабочими, об улучшении условий их жизни и др.

Всероссийская октябрьская политическая стачка и общий революционный подъем в стране напугали царское правительство. 17 октября оно издало манифест, провозгласивший «свободу слова, союзов, совести» и созыв Государственной думы. Манифест 17 октября был политическим маневром, рассчитанным на раскол революционных сил, выигрыш времени. Больше-вики во главе с Лениным разъясняли это и призывали народ продолжать борьбу до свержения царизма и установления демократической республики.

Буржуазия, а вслед за ней меньшевики приветствовали манифест 17 октября и заявили, что его изданием открывается новая конституционно-демократическая эпоха в политическом развитии России. В Грозном нефтепромышленники и буржуазная интеллигенция (Н. Стрижов, А. Коншин, Е. Юшков и >др.) создали группу кадетской партии, а монархисты — отделение «Союза русского народа» во главе с грозненским городским головой Котровым. Этот монархический «Союз» во всей России вызвал ярую ненависть и презрение народа, за ним прочно закрепилось название черной сотни.

В стране начались черносотенные погромы. J 8 октября в Москве черносотенцами был убит видный деятель болыпеви стской партии Н. Бауман, в городе Иваново жертвой погромщиков пал рабочий-революционер Ф. Афанасьев, в Баку во время разгона демонстрации 19 октября было убито и ранено 17 человек.

Однако решительные выступления рабочих заставили прекратить погромы и аресты. Был издан «высочайший от 21 октября Указ об амнистии политическим заключенным», который разрешал выход демократических газет и журналов. На основании этого Указа из-под ареста были освобождены активные деятели Грозненской партийной организации И. Фиолетов, А. Фельдман, прекращены судебные преследования в отношении К. Нетребенко. К. Дьякова и др. Они сразу же включились в революционную работу. Большевики беспощадно разоблачали политику царизма и буржуазно-монархических партий и призывали трудящихся всех национальностей города, горских аулов и казачьих станиц к единению и солидарному натиску.

Контрреволюция продолжала наступать. 24 октября Грозненский, Веденский, Хасавюртовский округа Терской области объявляются на военном положении. Руководителем военными действиями назначается генерал Светлов, который фактически стал диктатором Чечни.

Революционное движение в стране неуклонно росло и обхватывало все более широкие слои населения. На 15 ноября в Москве был назначен съезд Всероссийского почтово-телеграфного союза, для участия в котором «самовольно, прервав свои служебные обязанности», выехал из Грозного делегатом от терских почтово-телеграфных служащих Попов. Однако съезд был правительством запрещен, и его делегаты объявили Всероссийскую почтово-телеграфную забастовку, к которой уже 16 ноября присоединились работники почты и телеграфа всей Tеpcкой области, в том числе Грозного, Воздвиженской, Шатоя, После объявления репрессий — увольнения с работы, выселений с квартир и других — часть почтово-телеграфных работников 28 ноября заявила о согласии приступить к работе. Однако практически почта и телеграф на всем Северном Кавказе не работали вплоть до прекращения декабрьской забастовки железнодорожников.

Важное значение для дальнейшего развития революционной борьбы трудящихся на Кавказе имела IV конференция Кавказского союза РСДРП, которая состоялась 25—30 ноября в Тифлисе. Конференция указала на необходимость сплочения всех борцов за свободу вокруг пролетариата и отметила, что единственным средством освобождения трудящихся России от социального и национального гнета является вооруженное восстание. Основываясь на ленинском принципе права наций на самоопределение, конференция вынесла резолюцию о поддержке социал-демократическими организациями национально-, освободительного движения и руководстве им.

В ходе революции 1905—1907 годов народные массы национальных окраин России все более активно выступали против национально-колониального гнета. Национально-освободительное движение здесь переплеталось с революционным движением городского пролетариата и трудового крестьянства, а это придавало политической борьбе особенную остроту. Национально-освободительное движение на окраинах было важным союзником русского пролетариата в борьбе против царизма, помещиков, буржуазии и первое нашло в лице пролетариата своего руководителя и вождя.

Революционная борьба трудящихся вызывала волнения в воинских частях. Расположенный в Грозном 82-й пехотный Дагестанский полк, по определению властей, был «примером крайней распущенности в дисциплинарном отношении». Солдаты посещали рабочие собрания и митинги, что способствовало созданию у них революционного настроения и вызывало недовольство командования. В ноябре солдаты Дагестанского полка предъявили командиру требования общеполитического характера: уменьшить срок службы до 3 лет, отменить военные суды, не посылать на усмирение забастовок, немедленно уволить в запас выслуживших срок службы, но задержанных в связи с началом революции, разрешить солдатские собрания. Ряд требований касался улучшения условий службы. Когда командир полка ответил категорическим отказом, в него полетели камни.

В конце ноября власти все же были вынуждены ввиду угрозы «явного восстания» демобилизовать часть призванных на службу запасных.

Волнения солдат гарнизонов, расположенных нa территории Чечено-Ингушетии, происходили в течение всей революции. В этом большая заслуга принадлежит большевикам, которые вели письменную и устную революционную агитацию среди солдат. Власти жаловались, что «случаи подбрасывания прокламаций возмутительного содержания в войсковые части захватывают все больший и больший район». А в конце ноября был арестован и предан суду поручик С. Некрасов за революционную пропаганду среди солдат Ширванского полка на станции Грозный. В следственных материалах говорится, что Некрасов убеждал солдат не стрелять в восставших, несмотря на приказания начальства. Все это говорит о революционных настроениях в армии — оплоте царизма.

И все-таки положение продолжало оставаться крайне тяжелым. Объявив 24 октября военное положение в Грозненском и Веденском округах и в городе Грозном, предоставив Назрановский округ в распоряжение атамана Сунженского отдела генерала Суровецкого, власти пытались силой усмирить трудящихся Чечено-Ингушетии. 13 ноября было опубликовано специальное объявление, которое запрещало жителям этих округов собираться группами на улицах и носить оружие. Предпринимателей обязали представлять полиции списки бастующих рабочих. Однако репрессии и преследования не смогли остановить событий.

Всероссийская политическая забастовка вскоре охватила и Северный Кавказ. В ночь с 7 на 8 декабря в Грозном были получены телеграммы из Москвы от конференции депутатов 29 железных дорог, из Ростова от Центрального бюро Владикавказской железной дороги и из Баку от Организационного бюро с призывом присоединиться к борьбе «за правое великое дело». При этом Ростовское центральное бюро брало на себя руководство забастовкой и предлагало начать ее 8 декабря, причем пропускать только поезда с демобилизованными солдатами и хлебом для голодающих, всем отделениям дороги прислать к 11 декабря по 2 человека на «делегатский съезд», который должен был стать коллективным органом руководства забастовкой.

Телеграмма из Ростова заканчивалась горячим призывом: «Товарищи! От нашего дружного и единодушного выступления будет зависеть превращение этой забастовки в последний акт борьбы народа за низвержение самодержавия. Бросайте работу, присоединяйтесь к забастовке! Да здравствует Всероссийская политическая забастовка!»

8 декабря железнодорожники Грозного решили присоединиться к забастовке. Это решение было передано на все станции IV отделения дороги от Владикавказа до Петровска. Копии его за подписью членов стачечного комитета Соколова, Старжинского, Беднова, Строкова были предъявлены начальнику станции Грозный Рубажевичу и заведующему депо Щеповскому. На станционном телеграфе бастующими было установлено дежурство. Собрание делегировало на съезд в Ростов инжене-ра Байздренко.

В самом начале забастовки администрация Владикавказской железной дороги была устранена. Руководство станциями взяли в свои руки районные бюро, которые несколько позднее были заменены стачечными комитетами.

19 декабря в Грозном на собрании бастующих железнодорожников вернувшийся из Ростова Байздренко рассказал о событиях в Ростове и Минеральных Водах. Рабочие решили продолжать забастовку. Тут же избрали более расширенный стачечный комитет из 33 человек, куда вошел весь состав Организационного бюро. Председателем стачечного комитета был избран Байздренко, секретарем — помощник машиниста С. Старжинский.

Организационное бюро, а затем стачечный комитет в Грозном регулировали движение поездов местного значения, продажу и проверку билетов, выплату железнодорожникам зарплаты. Даже военные власти вынуждены были обращаться к стачечному комитету с требованием перевозки войск. Они отмечали в своих донесениях, что «делегатами довольно правильно производится эксплуатация дороги для революционных целей».

В Ростове к 13 декабря забастовка переросла в вооруженное восстание, которое нашло горячую поддержку у всех трудящихся Северного Кавказа. Власти отмечали, что «бунт в Ростове долго не был подавлен исключительно потому, что революционеры постоянно получали подкрепление из Терской области и из других мест Кавказа». По всей Владикавказской дороге происходила мобилизация сил для помощи ростовчанам. На станциях Минеральные Воды, Георгиевск, Тихорецкая и других были созданы рабочие вооруженные дружины. В Терской области был составлен специальный делегатский поезд. Однако власти изолировали Ростов, и трудящиеся Северного Кавказа не сумели оказать существенной помощи ростовчанам.

После прекращения связи с Ростовом руководство забастовкой перешло к Минеральным Водам, куда переехали и участники «съезда представителей». Здесь формировались боевые рабочие дружины, отсюда неоднократно делались попытки оказать военную помощь восставшему Ростову.

Важную работу проводили большевики по мобилизации масс на решительную борьбу с царизмом. В Грозном открыто почти ежедневно проходили митинги и собрания с участием десятков тысяч рабочих, горцев и казаков, приезжавших из аулов и станиц. Обсуждались разнообразные вопросы, связанные с забастовкой, событиями в стране и др. Старые рабочие, большевики призывали рабочих и крестьян к выступлению единым фронтом против самодержавного режима. Распространялись революционные прокламации и листовки.

Необходимо отметить, что в Чечено-Ингушетии вести революционную работу приходилось в сложных условиях. В экономической и общественной жизни здесь сохранилось много национальных и религиозных предрассудков, а пролетарская прослойка из числа местного населения была малочисленной, недоставало партийных кадров.

Этим пользовались враги революции. Так, священник Кохановской станицы Избаш и миссионер Владикавказской епархии Сквозников сумели 13 декабря организовать антизабастовочный поход казаков на станцию Гудермес и разгромить ее. Они ультимативно потребовали у грозненских железнодорожников прекращения забастовки и угрожали расправой. Для разъяснения целей забастовки и задач революции Грозненское бюро командировало железнодорожников Паталовского, Лебедева, Пятакова, Мамонтова и Исаева на станцию Гудермес, а на следующий день и в станицу Кохановскую. Им удалось предотвратить черносотенный поход.

Натолкнувшись на решительное сопротивление бастующих в Грозном, Сквозников и Избаш с казаками Куприяновым и Толстеневым стали объезжать станицы и призывать казаков «поддержать требования кохановцев о прекращении забастовки». Однако их миссия не имела успеха. Сквозников писал, что в станицах Михайловской, Слепцовской, Троицкой, Карабулакской они «нашли, что народ, если не весь, то добрая половина, был возбужден против правительства». В числе «крамольников» были названы казак — рабочий грозненских нефтяных промыслов М. Демидов, казаки-студенты Н. Белоусов, А. Чайкин, казаки П. Копылов, А. и М. Карасевы и др. По этому поводу начальник Терской области писал: «К большому огорчению моему, должен заявить, что не остались глухими к революционной пропаганде и некоторые казачьи станицы. Я считаю своим священным долгом заняться ими самым серьезным образом».

Революционная борьба чечено-ингушского крестьянства в период политической забастовки на Владикавказской железной дороге поднимается на новую, более высокую ступень. Начальник штаба Кавказского военного округа сообщает терской администрации, что «комплектование летучих отрядов для преследования абреков, выдачу денежных наград проводникам и другим лицам главнокомандующий (наместник. — Ред.) считает мерой недейственной». Он требует усилить репрессии. С этой, целью в распоряжение генерала Светлова была предоставлена целая дивизия, а генерал Михайлов направлен для «объединения административной власти» в Грозненском, Веденском и Хасавюртовском округах.

Однако революционная борьба народных масс продолжалась, охватывая все новые слои населения. По словам иачальника Терской области, осенью «революционное движение шло, если так можно выразиться, галопом и в 20-х числах декабря достигло наивысшего развития».

21 декабря началось Алагирское вооруженное восстание осетинских крестьян. К ним должны были присоединиться и соседние горские крестьяне. Из Темир-Хан-Шуры спешно был двинут в Терскую область батальон Ахульгинского полка «на случай, если бы ингуши примкнули к осетинам». Власти торопились расправиться с восставшими осетинами, «дабы в случае каких-либо осложнений среди ингушей и чеченцев, — как пишет начальник области, — были развязаны руки в этой части области». А такая «опасность» явно намечалась. По донесениям властей, в ингушских селениях «разгуливали» вооруженные горцы, 23 декабря в селении Барсуки был убит начальник Назрановского округа подполковник Митник при попытке отобрать оружие у встречных горцев.

Восстание крестьян Северной Осетии власти потопили в крови, а чеченские и ингушские селения наводнили войсками, предотвратив тем самым совместное выступление горских крестьян.

23 декабря вся Терская область была объявлена на военном положении, и начальнику области были даны чрезвычайные полномочия военного генерал-губернатора.

В ночь с 24 на 25 декабря пассажиры прибывшего из Москвы поезда сообщили о подавлении московского и ростовского восстаний. В этих условиях продолжать забастовку было бесполезно. Стачечный комитет на собрании принял решение приступить к работе 26 декабря.

Несмотря на поражение, декабрьская политическая забастовка железнодорожников явилась ценным уроком.

В 1905 году против национального и социального гнета начало подниматься горское крестьянство Чечено-Ингушетии. Выступления крестьян носили такие формы, как подача прошений, замена старшин, писарей, начальников участков, отказ платить налоги и нести повинности, захват казенных и казачьих земель и т. д.

Революционное движение 1905 года в Чечено-Ингушетии имело свои особенности и недостатки: изолированность, локальность рабочих забастовок. Всеобщая забастовка владикавказских железнодорожников не распространилась на грозненский городской и промысловый пролетариат и поэтому не переросла в вооруженное восстание. Крестьянское движение носило стихийный, неорганизованный характер и не было связано с рабочим движением.

Примечания:

1 В. И. Ленин. Начало революции в России. Соч. Изд. 5-е. Т. 9, стр. 201—202.

2 Поэтому вплоть до середины 1906 года не было крупных выступлений среди рабочих промыслов.

3 В. И. Ленин. Письмо цюрихской группы большевиков. Соч. Изд. 5-е Т. 9, стр. 167.

4 В. И. Ленин. Всероссийская политическая стачка. Соч. Изд. 5-е. Т. 12, стр. 1.

Источник:
Очерки истории Чечено-Ингушской АССР. Т.I. Грозный, 1967. Стр. 170 – 183.