Путешествие славянской девушки Антонины Д. в Ингушетию

Недавно я познакомилась с девушкой по имени Антонина. Узнав, что она была в Ингушетии, в качестве туриста, я попросила её рассказать об этом. Ведь всегда интересно, как видят твою родину другие. И вот эта история перед Вами:

Я всегда считала себя независимой от СМИ и пропаганды, политических противостояний и тому подобных методов информационной войны. Однако, попав в Ингушетию в новогодние праздники, убедилась, насколько далека была от реального представления.

Желание побывать в Кавказской республике возникло еще летом 2011 года. Всегда увлекавшаяся историей автохтонных горских народов, услышав о существовании ингушских башен, тут же загорелась желанием их увидеть. Но в моей семье никто всерьез не отнёсся, к моему желанию отправиться на Северный Кавказ. Поэтому с хлопотами по сборам пришлось справляться в одиночку.

ДО ВЛАДИКАВКАЗА

Сложности начались уже на стадии подготовки. Не нашлось ни единой путевки, ни одной туристической фирмы, которая бы организовывала подобные туры или выезды. В поиске возможных мест остановок и гостиниц на одно сообщение о туристических зонах Кавказа, приходилось пять о вооруженных бандитских формированиях, терактах, похищениях и грабежах. Честно говоря, это немного пугало, несмотря на это, всё же, от поездки я не отказалась. Решила только сократить маршрут. Впрочем, и с ним возникли трудности. Поезд Москва – Назрань ходит редко, и в предпраздничные дни билетов уже не осталось. Пришлось ехать через Северную Осетию.

Итак, поздно вечером 31 декабря 2011 года мой поезд отправился во Владикавказ. Хотя время поездки совпало с праздником, особого буйства в поезде не наблюдалось, да и вагон был полупустой. Национальный состав разнился: осетины, русские, казаки, дагестанцы. С образом «террористического военного региона» обстановка никак не вязалась. 2 января, утром, я прибыла в Северную Осетию.

ПРИГОРОДНЫЙ РАЙОН

Весь день я посвятила поискам таксиста, который согласился бы отвезти меня в Джейрах или, хотя бы, к повороту в ущелье за Чми. Но меня настойчивой уверяли, что существует другой Джейрах и находится он в Пригородном районе. Попутно, мне удалось осмотреть город Владикавказ с самым разговорчивым таксистом. Это была почти экскурсия. Действительно интересный город. Но, всё же, и он категорически отказался везти меня в Джейрах. Всячески отговаривая меня от поездки. Мне встретилась единственная осетинка, которая положительно отреагировала, услышав про место, куда я хочу поехать. Её внучка замужем за ингушом. Возможно, именно этот факт и делал её такой спокойной. «Мужики ходят, запугивают друг друга. Как доедешь, ты мне позвони», – сказала она мне. Молодежь же Владикавказа, казалось, мало интересовалась соседней республикой, и большинство людей младше тридцати равнодушно жали плечами. «Соседи как соседи».

Только 3-его января утром мне удалось при помощи небольшого обмана уговорить таксиста довезти меня до пропускного пункта на въезд в Джейрахское ущелье. Ура!

ГОРНАЯ ИНГУШЕТИЯ, ЗЕМЛЯ БАШЕН

По дороге я много размышляла о влиянии СМИ на сознание людей. И я не говорю про Москву. От Владикавказа до Джейраха – сорок километров. Ближе, чем мне в Москве ездить на работу! Люди по обе стороны невидимых границ не знают друг о друге ничего, а граница укрепляется страшными сказками и слухами.

К сожалению, атмосфера напоминала о том, что Ингушетия недалека от состояния «гетто». Самое удивительное это то, как она мала. В нашей стране это третий с конца по размеру субъект Федерации, после Петербурга и Москвы. И самое маленькое национальное образование в мире. Все детство мы провели у телевизоров, где Северный Кавказ вообще и Ингушетия в частности представали огромными территориями сумрачных лесов, заминированных и кишащих недружелюбными «йети». В действительности, это оказалась совершенно игрушечная, сказочная страна, больше напоминающая горную Хорватию, Швейцарию или Словению.

Несмотря на близость государственной границы с Грузией, атмосфера на пропускном пункте была спокойная. Но, увидев меня, все переполошились. Ремарка: о том, что для проезда в ущелье необходим пропуск, я узнавала в Москве, но информации было немного, а во Владикавказе меня переубедили. Однако это недоразумение удалось уладить, благодаря помощи и снисходительному отношению руководителя местного подразделения пограничной службы. Хотелось бы также выразить благодарность семье Ахриевых за гостеприимство и помощь. Благодаря отцу дома, Магомеду Ахриеву, мне довелось посмотреть музей в Фуртоуге, несколько башен, и узнать об основных проблемах Джейраха и его населении. Хотя выводы я делала сама, потому что за все время пребывания в Джейрахе не услышала ни единой жалобы или выказанного недовольства.

Больше всего меня поразило ощущение абсолютного порядка и твердо поставленных целей: 3 января не прекратились работы по возведению школы, никакого разгула, как во Владикавказе, не наблюдалось. В общем, действительно все горные народы схожи: тут и каменные стены, и узенькие улочки, и подчеркнутое уважение к чужой личной жизни – когда пространства не так много, взаимоуважение важно как нигде.

Чуть позже прекратился снегопад, и открылся вид на Столовую Гору. Где-то внизу блестела река Армхи. Хотя хозяева постоянно сокрушались, что летом вид гор «красивее», на меня панорамы Джейраха произвели неизгладимое впечатление. На подъеме в Фуртоуг мы останавливались возле кладбища, а в музее нас встретил хранитель, переживший депортацию сорок четвертого года. Вся обстановка вокруг и была музеем: старые фотографии, башни неописуемой красоты, плоские террасы на склонах гор, невидимое снизу святилище Мятт-Лом. Бесконечно ценными являются воспоминания старожилов, к которым я прислушивалась особенно внимательно. Находясь вдали отсюда, сложно представить силу любви, которая соединяет горных ингушей с их землей. Она не пафосна, не наигранна, она не напоказ, это сама суть их жизни. И искреннее гостеприимство – часть горской натуры. Прошлое и настоящее больше ничто не разделяло, ведь я говорила с людьми, что росли здесь, и здесь жили, и собирались жить дальше. Среди башен, замков, древних легенд и непоколебимых скал. Всю дорогу назад я была под сильным впечатлением и пыталась не плакать.

НАЗРАНЬ – МОСКВА

4 января ознаменовалось для меня уже заранее известной проблемой: как добраться от Владикавказа до Назрани. За семь тысяч рублей я ехать на такси не пожелала. Пришлось искать попутку на вокзал. На запасном пути стоял нужный мне поезд.

«Ты садись на поезд, тут проблема с транспортом, они всех подвозят», – посоветовали мне вокзальные полицейские.

Кроме меня, Алихана, проводника, и его супруги Радимхан, в вагоне никого не было. Я тут же была усажена за стол, и последующие несколько часов мы провели в приятном общении и обсуждении проблем республики. Я узнала, что бригада проводников на маршрутах из Назрани и в Назрань – одна, и поезд – один, и часто приходится возить людей «третьими полками» – не лишать же земляков каникул с семьей на праздники. Особенно тяжело приходится на Мархаж, когда не остается даже билетов класса «люкс».

В Назрани поезд наполнился, свободных мест не осталось. Я вызвала всеобщий интерес.

– Приехала! На один день, только чтобы на башни посмотреть! – восхищались соседи, – а мы никогда не видели их…

Моя соседка, Танзила, призналась, что сама была всего лишь в трех селениях, помимо собственного, и никогда не видела Горной Ингушетии. Во всем вагоне башни видела… только я.