Добровольное вступление ингушей в российское подданство в 1762 году

События русско-турецкой воины позволили кизлярскои администрации с вниманием отнестись и к настойчивым просьбам ингушей о принятии их по примеру карабулаков в вечное подданство. Положительное решение на этот счет было принято задолго до начавшихся событий, но в условиях действовавшего русско-турецкого договора, когда Ингушетия находилась в «нейтральной» зоне, реализовать его было невозможно. События русско-турецкой войны 1768—1774 годов, прекращение действия Белградского мирного договора позволили России вплотную подойти к решению данного вопроса. Большой интерес представляют события 1769 года, когда ингуши активно способствовали проходу через Дарьяльское ущелье отряда российских войск, двигавшегося на помощь царю Кахетии и Картли Ираклию. Широкие массы ингушей усмотрели подходящий момент для начала фактического претворения в жизнь давнего плана освобождения от феодальных притязаний и гнета кабардинских и кумыкских феодалов. В конце 1769 — начале 1770 года в Ингушетии прошел ряд сходов, по поручению которых 16 февраля 1770 года в Кизляр прибыли влиятельные ингушские старшины Чопанов и Мирзаханов. Кизлярский комендант Неймич сообщал в правительствующий синод, что они «присланы от всего народа их общества с изъявлением их усердного желания поступить в вечное подданство…» По указанию правительства Неймич направил в Ингушетию архимандрита Порфирия, «которого оне (ингуши) хорошо знают и почитают» и «гусарского полка капитана Дегостодия» с поручением «принять тамошний народ в подданство».

Оформление присяги произошло 4—6 марта 1770 года близ; крупного ингушского селения Ангушт (от которого и произошла русское наименование ингушей), в местности с символичным названием «Барта боссе» — «Склон согласия». При большом стечении народа 24 выборных сельских старшины подписали соглашение, о чем в специальном письме сообщали коменданту Неймичу: «Приехал сюда в нашу землю архимандрит Порфирий, при котором ко усердию и в подданство ея императорского величества присягали. При сем же к государственному интересу оной архимандрит добропорядочный принял труд и нам по обычаю христианскому истинный путь указал… И мы, киштинский народ, под сим подписались», и далее следуют 24 подписи ингушских старшин.

В залог верности клятвы в Кизляр отправились ингушские аманаты. Правило подкреплять складывающиеся взаимоотношения между Россией и конкретными обществами края выдачей аманатов было естественной чертой той эпохи. Причем с 1763 года российская администрация в Кизляре и Моздоке стала уделять особое внимание аманатам, они обучались русскому языку, им прививались правила «лучшего обхождения», многие из них обучались русской и кумыкской грамоте. Естественно, что это открывало немалые перспективы приобщения к передовой культуре России, и зачастую вчерашние заложники становились переводчиками, представители администрации и, по сути, проводниками дальнейшего углубления русско-вайнахских отношений.

Важность значения этого события подчеркивало присутствие на церемонии подписания договора академика Российской Академии наук И. А. Гюльденштедта, который в своих путевых записках хорошо описал добровольный характер присяги. А сами «главные киштинские старшины говорили самоперсонально: шли де мы в подданство не из принуждения, но самопроизвольно, в коем и ныне стоим непоколебимо» — это строки из архивного документа, «относящегося к 1772 году.

Источник:
История добровольного вхождения чеченцев и ингушей в состав России и его прогрессивные последствия (материалы к изучению на уроках истории в средних школах). — Грозный: Чечено-Ингушское книжное издательство, 1988. — 58 с.
стр. 26 – 27.